Хороший табачок я прикупил для своего кальяна. Сейчас смотрю на аквариум, курю, слушаю приятную музыку... Смотрю на аквариум со своими африканцами...
Волны, бегущие по водной глади аквариума, напоминали там-тамы. «Бум-бум-бум» - стучали они о стеклянные стенки. «Ш-ш-ш-ш-ш» - отвечали им водоросли. «Клац» - вторил им грунт, перебираемый сомиком. Тишина и покой. Темнота.
«Щёлк» - грянула по мозгам лампа дневного света. «Клац-клац-клац» - погнал в противоположный угол сомик. Начинался день. Полиптерусы высунули свои бульдожьи морды вверх и стали ждать...
На водную рябь плюхнулось несколько хлопьев сухих кормов. Тут же поверхность воды взорвалась в бешеном танце. Цихлиды стали жадно поедать разноцветные кружащие пятнышки, в то время как полиптерусы, брезгливо отодвигая головы от летящего корма, выцеливали движения рыб. Одновременное движение вперёд на полкорпуса выдало то, что они заметили изменение в скорости леопардовой цихлиды. Она двигалась не так хорошо, как обычно, но всё же была еще слишком резвой для них сейчас. Характерное подёргивание тела и спинного плавника подсказывало, что их время рано или поздно придёт. Обязательно придёт! Не сейчас. Но потом обязательно. Нужно только уметь наблюдать и терпеть. Нет терпения - нет еды. Простая философия.
Барбусы радостно кружились вокруг кустика и восторженно вопили о своём несомненном превосходстве надо всеми. Васильки угрюмо обследовали все уголки в надежде найти ещё что-нибудь съедобное и бурчали на дельфинчиков, которые плыли следом и набрасывались на всё, что было поднято со дна васильковыми рыльцами.
Васильков раздражало постоянное преследование во время поисков, но ничего поделать не могли. Все аргументы физического плана дельфинами были проигнорированы. Поэтому назревала нехилая словестная перепалка.
"Эй, уродцы бутылконосые!" - рычали васильки, - "А ну, посторонись! Ну, чего вы лезете!"
Все знали, что не нужно соваться к не выспавшимся василькам, но дельфинчики были шустрыми и удароустойчивыми. К тому же, размер позволял им немного расслабиться.
"А ну, хорош бакланить! Быстро работать, шавки!" - весело вытянув носы, проорали они в ответ, держась на безопасном расстоянии. Все остальные обитатели начали подтягиваться, надеясь хоть на какое-нибудь веселье.
"Ага!" - хохотали дельфинчики, чувствуя молчаливую поддержку всех остальных, - "Чего смотрите? Вон, там ещё посмотрите!" - и весело поворачивались хвостами к озверевшим от такой наглости трудягам. Миг, и три васильковые стрелы устремились на наглецов. Но те только вильнули в сторону и пропустили их мимо, развернулись и стали ещё больше распаляться и изгаляться в своём злословии.
Из-под коряги выполз крабик. Вытянул старую подстилку и стал срезать кусочек амазонки для новой. Одним глазом следил за ровным надрезом, а вторым поглядывал на вход в пещерку. Ведь там находились несметные сокровища.
По описи там были: "мотыли отборные, крупные - 6 шт., старый кусочек креветочного хвоста - 1 шт., креветочная икра - 8 шт., улитка живая, придавленная камушком - 1 шт., и, наконец, артемия вперемешку с разжёванной растючкой - туева куча".
Немного, конечно, но краб считался зажиточным и хозяйственным. Он мало обращал внимания на всех "верхоплавов", как он называл рыбок, сидя у себя в норке. Однако, выходя из нее, следил за ними очень внимательно, и не зря.
Дёргая кусочек листа побольше, он заметил, что два жёлтеньких пузика нырнули к нему в норку. Лист тут же был брошен на произвол судьбы, и крабьи лапки быстренько покрыли расстояние от кустика до его домика. Теперь спешить не нужно. Подняв клешни повыше, рачительный хозяин вступил в свои владенья. Глаза-стебельки сразу привыкли к темноте и уже увидели нарушителей.
«Бламс!» - жёлтое тельце хаплохрома йеллоу дёрнулось и сноровисто стало продвигаться на выход. Второй, увидев всё, что произошло, быстро оценил ситуацию и стал тыкаться в углы норки носом.
- Ты что там нащупываешь? – дрожащим от жадности голосом спросил крабик.
- Ой, где я?" - испуганно подогнул плавнички мнимый слепой.
- У меня в пещере! У краба! А ты знаешь, что я делаю с нарушителями?
- Прости, если нечаянно нарушил твоё личное пространство, но всё дело в том, что я чего-то ослеп. Представляешь? Вот это сегодня утром произошло, как сверкнул свет. А я в это в время комара высматривал на поверхности. Даже и не знаю, что ослепило меня. Я вот поплавал, у народа поспрашивал, никто не знает. Все говорили, что краб самый мудрый, что де, у него спросить надобно. Вот к тебе и приплыл.
От такой неприкрытой лести краб потерял бдительность. Ведь если в глаза хвалить не очень завуалировано, то объект не верит, но чувствует, что хоть полпроцента в этих словах - правда. А ведь хороших вестников не вешают.
Пошевелив смущённо клешней, краб, сменив ершистый тон на деланно-добродушный, пробурчал - "Свет, ослепивший тебя, есть Триединое Существо. Он состоит из трёх частей: это Свет, Тепло и Жизнь. Эй, ты чего там проглотил?!". Желтунчик, поняв, что, как ему казалось, незаметное сглатывание не прошло незамеченным, ответил ничтожно сумнявшись: "Да я так поразился, что широко открыл рот. А тут что-то мне попалось, я инстинктивно и сглотнул. Извини, я же не вижу. Просто ты такой мудрый, что прямо диву даёшься. А что эти существа делают?".
Краб мрачно посмотрел в то место, где раньше лежал мотыль, продолжил: "Свет указывает путь неразумным верхоплавам, куда соваться не следует. Ведь некоторые глупые создания плохо видят в ночи".
Краб благоразумно промолчал, что к неразумным верхоплавам крабы относят и йеллоу.
- Тепло даёт крабам возможность передвигаться проворнее. Оно даёт нам сладкую негу под панцирем, когда мы отдыхаем на листьях. Эй, хватит там жевать!!!
- Желтунчик, быстренько проглотив последнюю порцию артемии, удивлённо моргнул.
- Ой, горе мне, горе. Как же так? Я-то подумал, что это мой плавник, и хотел в задумчивости его прикусить. Потому, что всё, что ты рассказываешь просто невероятно мудро. Ты практически открываешь мне горизонты моего сознания. Всё настолько невероятно захватывающе, что я прямо-таки чувствую, как потоки знаний вливаются в мой мозг.
- Краб понял максимум половину из сказанных слов, но, решив не терять авторитет, не стал переспрашивать. Нужно как-нибудь при первом удачном случае ввернуть новое учёное слово "горизонтысознания". Краб несколько раз мысленно повторил про себя это длинное слово и продолжил - "Жизнь пробуждает маленьких штучек, которые плавают между камешками на дне. Они поедают ещё меньших созданий, которые рождаются и живут только благодаря третьему воплощению существа. Так вот, эти существа покрупнее приносят себя в жертву нам, крабам". Увидев резкое глотательное движение своего собеседника, краб понял, что лекция идёт ему только во вред и безжалостно вытурил нахального "студента" за пределы своей норы.
- Уф, я думал, тебе конец… - испуганно промямлил первый йеллоу своему более удачному собрату. Тот ничего не ответил и тихо опустился между листочков криптокорины, чтобы слегка вздремнуть после столь научной беседы с крабом.
А в это время три полиптеруса, вяло перебирая плавниками, делали "вилку" около леопардовой цихлиды. Раньше цихлида очень ловко уворачивалась, но сегодня ей было что-то тяжеловато и даже больно быстро двигаться.
- Готовься! Сегодня! - бросил ей самый маленький полиптерус.
Цихлида поняла, что кончились ожидания болезненной смерти. Не будет долгого сидения за фильтром, не будет изнурительных голодных недель, она отправится в Верхнее Озеро. Туда, где течение всегда свежее, где много жирной еды, где грунт для перекапывания не заилен и легко ворошится.
Благодарно взглянув на удаляющиеся плавники хищников, она в последний раз сделала круг около самого большого куста, поворошила грунт и заглянула к крабу в пещерку. Немедленно оттуда высунулись две клешни и сердитые глаза на антеннах.
Цихлида, вспомнив, как очень давно уже сделала удачный налёт на это обиталище краба, стала даже немного веселее.
Через некоторое время из-за куста появилась мордочка маленького полиптеруса. Он всегда был загонщиком. Отставая в физическом развитии от своих тугодумов-братьев, он отличался задиристым нравом и тонким умом. Он всегда первым кидался в битву и всегда выходил победителем. Только несгибаемый бойцовский дух и бесшабашность, вкупе с тонким умом и наблюдательностью, делало его почти совершенной машиной для убийства.
Леопардовая цихлида хотела быстрого избавления от мук, но инстинкт жизни заставлял похолодеть от одной только мысли о Большом Переходе.
Братьев маленького полиптеруса не было видно, и это заставляло думать, что час ещё не пришёл. Но маленький, сильно ударив хвостом, кинулся к своей жертве. Леопардовая увернулась и испуганно оглянулась вокруг. Все притихли. Братьев маленького было не видно.
- Моё время ещё не пришло! - задиристо крикнула цихлида своему преследователю.
- Не дёргайся, и всё пройдёт быстро, - пробурчал хищник.
- Даже если ты сейчас на меня охотишься, то знай, что в жилах моих ещё достаточно кислорода, и плавники мои сильны. Я просто так не сдамся.
- Полиптерус одобрительно выслушал тираду и двинулся в сторону противника. Тот стал отплывать в противоположную сторону к растению, где по обоим его сторонам ждали своей минуты "быки"-братья. Миг, и леопардовая сделала неожиданный скачок в сторону загонщика и вернулась назад. Полиптерус дёрнулся, но продолжил медленное преследование.
Если леопардовая кинется на него, придётся биться. Маленький битвы не боялся, он даже приветствовал её, как самое увлекательное времяпрепровождение, но лишний раз рисковать тоже не хотелось. Иначе, можно самому попасть на ужин к своим же братьям. Но уже явно не в качестве приглашённого гостя, а в качестве еды.
Он, внешне спокойно, но всё же с некоторой опаской, приближался к жертве.
"Если цихлида кинется на меня раньше, чем достигнет засады моих тупоголовых братьев, то придётся принять бой. О это будет славный бой!"
Немного пометавшись по углам, леопардовая ещё раз кинулась к маленькому, и даже попыталась прихватить его плавник. Неудачно.
- Знаешь, я даже рада, что уйду отсюда в Верхнее Озеро. Я давно уже сама чувствую, что мне конец. Но знай, что прежде чем ты пообедаешь мной, я скажу тебе... Я не хочу подыхать как кусок тухлой креветки. Я буду биться. Хочу умереть как воин.
Маленький загонщик ответил: "Прежде чем я убью тебя, преклоняю голову перед твоей храбростью. Спасибо Матери-Природе за то, что подарила мне такого противника, как ты".
Резкий рывок полиптеруса не остался безрезультатным. Он ударил носом в бок цихлиде. Та, подумав, что маленький пытается загнать его в нагромождение камней, увильнула, и заняла оборонительную позицию между крупными листами «амазонки».
Маленький загонщик одобрительно смотрел на защитную позу противника и не находил в ней ни одной бреши. Медленно приближаясь и оскалив грозный рот, он теснил цихлиду в точно намеченное место. Он знал, что противник обманется первым броском и нырнёт туда, куда нужно.
Братья сработали быстро и слаженно. Сомкнув челюсти на хвосте и грудном плавнике, они удерживали жертву, а маленький быстро поплыл к голове, чтобы ухватить за самое уязвимое место - за губы. Прицелился... Секунда, и все кончено!
«Честь и хвала тебе, о славный воин в леопардовой шкуре! Не обижайся на нас! Мы не убиваем, чтобы потешить себя. Мы убиваем, чтобы есть!»
